Сборник "Любимый цирк":

– Сборник "Любимый цирк: Рассказы зарубежных писателей" (1974, 353 стр. / Сост. Ростислав Рыбкин) (pdf 1,7 mb)

  Дорогой читатель, перед вами книга о цирке.
  Как все хорошие книги, она о людях. И как бывает с очень хорошей книгой, в ней много о каждом из нас.
  Нет, нет, я понимаю, что далеко не каждый читатель смотрел вниз из-под купола цирка, когда тринадцатиметровая арена кажется дном глубокого колодца, а деревянный некрашеный кусочек потолка в полутора метрах над головой становится таким дорогим и близким.
  Не каждый из нас знает, сколько стоят секунды победы на арене цирка, победы над собой, над немощью и слабостью тела, а главное – духа...
  Единицы знают горечь и тоску одиночества, которыми приходится расплачиваться за проникновение в тайны смеха...
  Но в каждом из нас, даже если мы в этом не сознаёмся, живёт мечта о сказке, в которой возможен полёт без пропеллеров и турбин, где вещи подчиняются людям, а не наоборот, где смех вдребезги разбивает серость, ординарность и скуку. У этой сказки много названий, и одно из них – цирк.
  (Из предисловия Леонида Енгибарова)

Сборник "Дядя Фил и телевизор":

– Сборник "Дядя Фил и телевизор: Рассказы зарубежных писателей" (1974, 248 стр. / Сост. Ростислав Рыбкин) (pdf 1,2 mb)

  Среди авторов сборника – Б. Шульберг, А. Лундквист, Дж.-Б. Пристли и другие. В произведениях, созданных мастерами зарубежной прозы, перед читателями предстанут разные грани темы «роль и место телевидения в жизни людей», уже давно волнующей виднейших представителей западной культуры.
  Книга рассчитана на самого широкого читателя.
  (Аннотация издательства)

– Роман "Американский опыт" (1946-48, 205 стр.) (pdf 5,9 mb)

  "– Тогда у меня исчезнут все идеи и ценные чувства, – брезгливо возражал финн. – Именно так начинает каждый сутенёр и Иуда: немного, временно. А кончает духовной смертью. В Европе тиранические режимы соблазнили интеллигенцию чинами, орденами, пайками и угрозами пыток. А вы, хитрые, покупаете их дешевле: золотом. Не обманывайте себя: купить можно только продажное. У вас нет святых, теоретиков, учёных, композиторов, художников, скульпторов... И не будет. Даже Христофор Колумб не был американцем. Вы привозите, как товар, из других стран гениев, но стоит им ступить на вашу землю, подышать этим воздухом и они духовно превращаются в паразитов, выдыхаются, светят собственным отражённым светом! – писатель давно уже обращался к Бобу, чувствуя в нём, чёрном, возможного союзника. – Вы знаете, – продолжал он, улыбаясь: – Моя приятельница, аграрный химик, утверждает, что анализ здешней почвы показывает очень низкое содержание эфирных масел: по сравнению с Европой. Вот почему ваши фрукты, овощи, цветы и вина не пахнут, не имеют вкуса. А между тем вы строите небоскребы, которых другие континенты не могут удержать на своей поверхности. Это объясняется особым характером американского материка. И я думаю: возможно, что в этой земле есть особые иррадиации, убивающие способность к духовному творчеству, превращают людей постепенно в скопцов, в мумии... Такие лучи... или, наоборот, отсутствие необходимых для творчества излучений, – финн заговорчески подмигнул Бобу."
  (Фрагмент)